Автор: redaktor
Прелюдия к опере «Море крови».
Наплывает крупная световая надпись:
МОРЕ КРОВИ
революционная опера
по
одноименному бессмертному классическому произведению
Начало 30-х годов. Лето. Горное селение. Слева ветхий дом, за ним каменистое поле. Вдали виднеется тайга. Темные тучи густо заволакивают небо. Сверкает молния, гремит гром. Слышится плач ребенка. Девочка Кап Сун с плачущим братиком Ыль Намом на спине. Она успокаивает его.
К а п С у н.
Не плачь, Ыль Нам,
милый мой братик.
Потерпи немножечко,
хотя ты и голоден.
И отец, и мать
тоже голодны.
Не плачь, Ыль Нам,
милый мой, не плачь.
Ыль Нам продолжает плакать. Прибегает с поля мать. Она принимает от Кап Сун Ыль Нама.
М а т ь.
Не плачь, Ыль Нам,
дорогое дитя.
Знаю: за день
ты наголодался!
Твой горький плач
терзает мое сердце.
Не плачь, Ыль Нам,
дорогое дитя.
В о н Н а м (вбегает). Мать, идет отец!
Входят Юн Соб, Даль Сам и парни, бывшие в городе. Увидев мужа и парней, мать уходит с детьми на кухню.
П е р в ы й п а р е нь.
Брат Юн Соб,
и завтра в город?
Ю н С о б.
А то как же. Надо же
драться за снижение
арендной платы
до 30 процентов.
Д а л ь С а м:
Юн Соб, как нам быть?
Ведь нам придется
бороться против
вооруженных самураев.
Ю н С о б.
Кровью залита земля
родная, отнятая у нас.
Ю н С о б и Д а л ь С а м.
Глубокая скорбь —
удел наших сограждан.
П а р н и.
Мы жизнь отдадим
за нашу Родину.
Но в этой мгле
не видно путей борьбы.
Куда идти, как быть?
Пока не знаем.
Где путь борьбы лежит,
хотя и кровь кипит?
Вбегает Мен Чан вместе со вторым парнем.
М е н Ч а н и в т о р о й п а р е н ь.
Беда, беда,
пришла беда.
Большое горе
для нашего села!
П а р н и.
Какая беда?
Говори скорее!
-font-weight: normal;">Что за горе
для нашего села?
М е н Ч а н и в т о р о й п а р е н ь.
Японцы забирают
наших односельчан,
ходивших сегодня
в город.
П а р н и.
Что делать?
Ведь на нас идут
заклятые враги —
вооруженные самураи.
Ю н С о б.
Будем сражаться
с твердой решимостью,
как бы они
ни бешенствовали.
Ю н С о б, Д а л ь С а м и в т о р о й п а р е н ь.
В руки серп и мотыгу
возьмем крепко.
И завтра в город
снова мы пойдем!
П а р н и.
Не быть нам покоя,
пока орудуют японцы.
И завтра в город
Снова мы пойдем!
Ю н С о б. Я схожу в соседнее селение, а вы сторожите склон горы у развилки дорог.
Парни расходятся. Собирается уходить и Юн Ссб. Мать с тревогой вглядывается в лицо мужа. Вон Нам и Кап Сун бросаются к отцу.
К а п С у н. Отец, куда ты опять уходишь?
Ю н Со б. Схожу недалеко, а вы побудьте дома.
М а т ь (полная тревоги). Будь осторожен.
Юн Соб уходит. Долго и скорбно смотрит ему вслед жена.
В о н Н а м. Мама, еда не готова?
М а т ь. Все готово.
В о н Н а м. Ух, проголодался же я.
Мать входит с обеденным столиком в руках.
В о н Н а м. Вот. это да, лепешки!
Вон Нам и Кап Сун подсаживаются к столику ужинать.
Х о р.
Когда голодают
в бедной семье,
больше всех
страдает мать.
А теперь,
дав детям лепешки,
мать находит
в слезах улыбку.
Вон Нам с аппетитом уничтожает лепешки. Кап Сун спрятает несколько лепешек.
Х о р.
Любимая дочка
откладывает еды
для матери,
беспокоясь о ней.
Хотя семья
обречена на голод,
но сердце каждого
полно любви.
Доносится печальный крик совы.
К а п С у н. А вот и совушка застонала.
В о н Н а м. Мама, а почему сова плачет по вечерам?
М а т ь. Об этом знает Кап Сун.
К а п С у н.
Давным-давно
умерла одна женщина,
оставив девятеро
сыновей и дочерей.
Не может она
забыть о своих детках,
вот плачет по вечерам,
плачет горько-горько.
К а п С у н. Мама, почему, когда наступает вечер, отца нет дома?
В о н Н а м. Мама, ты знаешь, отца Ен Гира тоже японцы забрали.
Мать очень переживает.
М а т ь. Дети, как мы будем жить, если лишимся отца?
В о н Н а м.
Без отца, мама,
нам не прожить.
Без отца, мама,
нам вовсе не прожить.
В о н Н а м и К а п С у н.
Тихая ночь
становится глубже,
сверкают звездочки,
а отца опять нет и нет.
Кап Сун.
Сова плачет
за горой.
Мне не спится —
где наш отец?
К а п Су н, В о н Н а м и х о р.
Все ярче светит луна над горой. Почему же нет отца?
Вон Нам и Кап Сун тихонько всхлипывает.
М а т ь. Лишнее наговорила я вам. Дети, идите-ка спать.
Вон Нам заходит в дом. За ним следует Кап Сун, отдает матери лепешки, завернутые в платок. Мать, тронутая вниманием дочери, в слезах обнимает ее.
К а п С у н. Мама, почему ты плачешь?
М а т ь. Ничего, доченька, пройдет. Иди спать.
Кап Сун уходит в комнату. Темнее становится ночь. Жалостливо кричит сова.
М а т ь.
Сколько ночей
провела я в слезах,
живя на чужбине
далеко от Родины.
Мрачен путь
на чужой стороне.
Ты не плачь,
не плачь, сова!
Х о р.
Сколько лет прошло,
как оставила родину,
как в ветреную стужу
ушла из дому
в худой одежонке?
Растя детей, ждала
часа светлой жизни,
а темная ночь над ней
кружится и кружится.
Входит Юн Соб.
Ю н С о б. Почему не ложилась спать? Жена. Благополучно ли с делом, по которому ты ходил?
Ю н С о б. Все как-то не так...
Ж е н а. Не навалится ли на нас какая беда?..
Ю н С о б. Не знаю.
Ж е н а (колеблясь). Зачем это в нашу страну пришли гады-японцы ?
Ю н С о б.
Издревле наша страна
была чудесным краем.
В ней прекрасны
горы и реки.
Чтобы отнять
наши земли,
налетели бесы —
японские коршуны.
Пусть смерть нам грозит,
но сразиться должны
двадцать миллионов
все равно сограждан.
Ж е н а. Дети только что говорили о том, как они будут жить, если не станет отца.
Ю н С о б. А что ты будешь делать без меня?
Ж е н а.
Одна я
никак не проживу
на этой далекой
и немилой чужбине.
Пойду за тобой,
куда бы ты ни пошел,
пусть дуют нам в лица
лихие ветра.
Ю н С о б.
Сколько слез
пролито нами
в батрацкой неволе
у помещика?
Не избегли участи
рабской у самураев,
хотя пришли сюда,
перевалив горы.
Ю н С о б и ж е н а.
Будем жить, опираясь
друг на друга,
под ударами
жестокой судьбы.
Предрассветный туман опоясывает горы. Входят Даль Сам и Мен Чак. Мать покидает сцену.
Д а л ь С а м. Юн Соб, я поставил караул.
Ю н С о б. Мен Чан, когда увидишь факел на той горе, то звони в колокол!
Юн Соб уходит.
Д а л ь С а м. Мен Чан, будь настороже.
Даль Сам поднимается на пригорок, и на него внезапно наскакивают из засады японские солдаты.
Д а л ь С а м. Мен Чан, звони скорее.
Даль Сам дерется на ходу с налетевшими на него самураями. Мен Чан с топором кидается на них, но его прокалывают штыком. Мен Чан с трудом поднимается на ноги, стучит в колокол и падает навзничь. Налетают садисты. Селение в пламени. Крики. Мать с детьми убегает. Люди готовятся уйти в горы. Дом матери в огне. Падают сраженные огнем и штыком сельчане. Мать Кен Чхора сваливается от удара прикладом. Ее спасает мать. Выстрелы, топот конных копыт, .крики. Бешеные очереди из японских пулеметов. Селение в море крови. Вбегает Юн Соб. Японские солдаты уводят под конвоем Даль Сама и других. Юн Соб, спасая Даль Сама, учиняет рукопашную схватку с врагами.
Ю н С о б. Даль Сам, беги в горы!
Д а л ь С а м. Брат!
Даль Сам валит с ног конвоира, убегает. Бьет конвоиров Юн Соб, но, сраженный выстрелом, оказывается в их руках.
К о м а н д и р «карательного отряда» (Юн Собу). Куда все убежали?
Ю н С о б. Не знаю.
К о м а н д и р «карательного отряда». Что-о? А ну, сжечь его живьем!
Солдаты схватывают Юн Соба, подводят к месту казни. Входит мать, ищет мужа.
М а т ь. Где ты?
Свет гаснет.
Место казни. На заднем плане сцены японские захватчики сжигают Юн Соба живьем. На переднем же плане они направляют винтовки в сторону Юн Соба. Окутанный пламенем, Юн Соб выкрикивает, проклиная самураев. Японский офицер подает сигнал к расстрелу. Раздается выстрел. Хор псет «Смерть карателям». Юн Соб исчезает в пламени, и палачи уходят. Музыка нарастает. Входят мать, Вон Нам и Кап Сун.
М а т ь. А!
В о н Н а м и К а п С у н. Па-па!
Музыка нарастает. Вон Нам и Кап Сун рыдают на груди матери.
Х о р.
О, мать, мать!
Мы знаем,
Почему ты плачешь.
Раз ты плачешь,
и мы готовы с тобой
вместе рыдать.
С тобой вместе
плачет вся нация,
безденежная и безоружная.
И отец твой
лежит бездыханно
среди тех, кто
исколот штыками.
М а т ь.
О, как же жить,
потерявши мужа
за тысячи ли
от родного края?
Хотел он вернуть народу
потерянную Родину,
но кто знал, что
погибнет на чужбине.
Входят Кен Чхор и его мать.
Хор.
Бушует, бушует
лютая стихия,
куда тебе с детьми идти?
Куда идти?
Жгучий ветер,
тьма в горах,
от слез ничего
не видишь ты в путь.
Мимо проходят беженцы, покидающие кров.
М а т ь К е н Ч х о р а. Пойдем, мать Вон Нама, вместе с нами вернемся в родные края.
М а т ь. Матушка, у меня есть дальний родич в деревне Пельчже, там я и буду растить своих детей.
К е н Ч х о р. Вон Нам! Кап Сун! Заботьтесь о своей матери. Берегите ее.
М а т ь К е н Ч х о р а. Когда-нибудь снова встретимся. Прощай!
Они расстаются в слезах под скорбное хоровое пение. А в это время . проходит толпа беженцев.
Х о р.
Уходит мать с детьми,
потеряв мужа
в море крови,
крови алой.
Горечь терзает сердца
людей, лишенных Родины.
Жгучий ветер сечет
их лица.
Мать бродит с детьми куда глаза глядят.
Б е ж е н ц ы.
Уходим мы
в кровавых слезах
в путь бесконечный
и дальний.
Горечь терзает сердца
людей, лишенных Родины.
Жгучий ветер сечет
их лица.
Страстно зовем
мы тот день,
когда просветлеет
темное небо.
Х о р.
Страстно зовем
мы тот день,
когда просветлеет
темное небо.
Сцена меняется. Горная тропинка. Входят мать, Кап Сун и Вон Нам с нехитрыми пожитками. Кап Сун заметно прихрамывает.
В о н Н а м (сестре). Нога болит? Дай, я подлечу.
М а т ь. Отдохнем немного? Надо бы напиться из родника.
Мать вынимает от узелка черпак. Вон Нам чинит лапти Кап Сун.
К а п С у н. А ведь эти лапти отец сплел.
В о н Н а м. Ого! Тсс!
Мать, взглянув на детей, направляется за водой. Крик совы.
К а п С у н. И здесь есть совы, брат.
Совушка, совушка,
грустная совушка,
я понимаю
горюшко твое.
Не плачь, совушка,
не плачь, совушка,
а то и я заплачу
в тоске по отцу.
Возвращается мать, прислушивается к пению Вон Нама.
Вон Нам.
Не говори об отце,
а то мама заплачет.
А когда она плачет,
то и мне горько до слез.
Вместо покойного
нашего отца
помочь матери
должны и ты и я.
Слушая пение детей, мать отворачивается, глотает горькие слезы. Вон Нам и Кап Сун печально смотрят на нее.
Х о р.
О, мать, мать!
Мы знаем,
почему ты плачешь.
Раз ты плачешь,
И мы готовы с тобой
вместе рыдать.
Вон Нам и Кап Сун прижимаются к матери, обняв ее руками.
М а т ь.
Не будем убиваться, родные.
Слезами горю не поможешь.
Мы найдем
путь к новой жизни.
Когда они совсем было собрались в дорогу, к ним подходит старик из села Пельчже, сопровождаемый беженцами.
С т а р и к из Пельчже. Эй, давайте-ка, здесь чуть-чуть отдохнем.
М а т ь. Послушайте, можно вас спросить? Далеко ли отсюда до деревни Пельчже?
С т а р и к из Пельчже. Мы идем как раз оттуда.
М а т ь. А там не проживает ли человек по имени Цой Сын Рак?
С т а р и к из Пельчже. А вы откуда путь держите? Мать. Из селения Тэан. Его на днях сожгли японские разбойники, поубивали людей. И отца вот этих детей...
С т а р и к из Пельчже.
Беспредельно небо,
широка земля,
куда ни пойдешь,
везде море крови.
Японцы сожгли наше село,
и мы идем,
потеряв сыновей и внуков
в море крови.
И твой старик
погиб от штыка,
взывая о мести
перед смертью.
Присев на землю, мать горюет вместе с детьми.
М а т ь. Куда теперь мне идти с этими детьми?
С т а р и к из Пельчже. Будем жить вместе, стиснув зубы. Придет же день и нашего спасения.
Хоровая песня без слов.
С т а р и к из Пельчже.
А ведь говорят:
ныне с ранней весны
встали воины Кореи,
бьют оружием
подлых японцев.
Мир полон вестей —
бьют врагов-японцев
наши партизаны,
покрывающие в день
тысячу ли.
Чтобы вернуть
страну чудесную,
которая раскинулась
на три тысячи ли,
где прекрасны горы,
таящие в себе
дух Пэктусана,
где прозрачные воды,
берущие начало
в Небесном озере.
В о н Н а м. Дедушка!
С т а р и к из Пельчже. Куда бы мы ни пошли, нигде нам не прижиться. Пойдемте вон в то селение под горой Пэктусан и станем там жить и трудиться, поддерживая друг друга в беде.
Вдали профиль горы Пэктусан. Все смотрят с надеждой на нее.
Х о р.
О Пэктусан,
гора наших предков!
О Пэктусан,
гора наших предков!
Возносишься ты
к небу над Родиной,
над седой главой!
Когда засияет радуга
над Небесным озером,
тогда наступит день
возрождения Отчизны.
Дети берутся за руки, бегут вперед. Мать и беженцы забирают пожитки, тоже идут за ними. Наплывает крупная световая надпись. «Прошли годы...»
На заднем плане сцены вырисовываются силуэты Вон Нама, Кап Сун, Ыль Нама. Теперь они стали взрослее — юношами и девушкой.
З а н а в е с