Действие первое

Автор: redaktor

 

Прелюдия к опере «Море крови».

Наплывает крупная световая надпись:

МОРЕ КРОВИ

революционная опера

по

одноименному бессмертному классическому произведению

Начало 30-х годов. Лето. Горное селение. Слева ветхий дом, за ним каменистое поле. Вдали виднеется тайга. Темные тучи густо заволакивают небо. Сверкает молния, гремит гром. Слышится плач ребенка. Девочка Кап Сун с плачущим братиком Ыль Намом на спине. Она успокаивает его.

К а п  С у н.

Не плачь, Ыль Нам,

милый мой братик.

Потерпи немножечко,

хотя ты и голоден.

И отец, и мать

тоже голодны.

Не плачь, Ыль Нам,

милый мой, не плачь.

Ыль Нам продолжает плакать. Прибегает с поля мать. Она принимает от Кап Сун Ыль Нама.

М а т ь.

Не плачь, Ыль Нам,

дорогое дитя.

Знаю: за день

ты наголодался!

Твой горький плач

терзает мое сердце.

Не плачь, Ыль Нам,

дорогое дитя.

В о н Н а м (вбегает). Мать, идет отец!

Входят Юн Соб, Даль Сам и парни, бывшие в городе. Увидев мужа и парней, мать уходит с детьми на кухню.

П е р в ы й п а р е нь.

Брат Юн Соб,

и завтра в город?

Ю н С о б.

А то как же. Надо же

драться за снижение

арендной платы

до 30 процентов.

Д а л ь С а м:

Юн Соб, как нам быть?

Ведь нам придется

бороться против

вооруженных самураев.

Ю н С о б.

Кровью залита земля

родная, отнятая у нас.

Ю н С о б и Д а л ь С а м.

Глубокая скорбь —

удел наших сограждан.

П а р н и.

Мы жизнь отдадим

за нашу Родину.

Но в этой мгле

не видно путей борьбы.

Куда идти, как быть?

Пока не знаем.

Где путь борьбы лежит,

хотя и кровь кипит?

Вбегает Мен Чан вместе со вторым парнем.

М е н Ч а н и в т о р о й п а р е н ь.

Беда, беда,

пришла беда.

Большое горе

для нашего села!

П а р н и.

Какая беда?

Говори скорее!

-font-weight: normal;">Что за горе

для нашего села?

М е н Ч а н и в т о р о й п а р е н ь.

Японцы забирают

наших односельчан,

ходивших сегодня

в город.

П а р н и.

Что делать?

Ведь на нас идут

заклятые враги —

вооруженные самураи.

Ю н С о б.

Будем сражаться

с твердой решимостью,

как бы они

ни бешенствовали.

Ю н С о б, Д а л ь С а м   и   в т о р о й п а р е н ь.

В руки серп и мотыгу

возьмем крепко.

И завтра в город

снова мы пойдем!

П а р н и.

Не быть нам покоя,

пока орудуют японцы.

И завтра в город

Снова мы пойдем!

Ю н С о б. Я схожу в соседнее селение, а вы сторожите склон горы у развилки дорог.

Парни расходятся. Собирается уходить и Юн Ссб. Мать с тревогой вглядывается в лицо мужа. Вон Нам и Кап Сун бросаются к отцу.

К а п С у н. Отец, куда ты опять уходишь?

Ю н Со б. Схожу недалеко, а вы побудьте дома.

М а т ь (полная тревоги). Будь осторожен.

Юн Соб уходит. Долго и скорбно смотрит ему вслед жена.

В о н Н а м. Мама, еда не готова?

М а т ь. Все готово.

В о н Н а м. Ух, проголодался же я.

Мать входит с обеденным столиком в руках.

В о н Н а м. Вот. это да, лепешки!

Вон Нам и Кап Сун подсаживаются к столику ужинать.

Х о р.

Когда голодают

в бедной семье,

больше всех

страдает мать.

А теперь,

дав детям лепешки,

мать находит

в слезах улыбку.

Вон Нам с аппетитом уничтожает лепешки. Кап Сун спрятает несколько лепешек.

Х о р.

Любимая дочка

откладывает еды

для матери,

беспокоясь о ней.

Хотя семья

обречена на голод,

но сердце каждого

полно любви.

Доносится печальный крик совы.

К а п С у н. А вот и совушка застонала.

В о н Н а м. Мама, а почему сова плачет по вечерам?

М а т ь. Об этом знает Кап Сун.

К а п С у н.

Давным-давно

умерла одна женщина,

оставив девятеро

сыновей и дочерей.

Не может она

забыть о своих детках,

вот плачет по вечерам,

плачет горько-горько.

К а п С у н. Мама, почему, когда наступает вечер, отца нет дома?

В о н Н а м. Мама, ты знаешь, отца Ен Гира тоже японцы забрали.

Мать очень переживает.

М а т ь. Дети, как мы будем жить, если лишимся отца?

В о н Н а м.

Без отца, мама,

нам не прожить.

Без отца, мама,

нам вовсе не прожить.

В о н Н а м и К а п С у н.

Тихая ночь

становится глубже,

сверкают звездочки,

а отца опять нет и нет.

Кап Сун.

Сова плачет

за горой.

Мне не спится —

где наш отец?

К а п Су н, В о н Н а м и х о р.

Все ярче светит луна над горой. Почему же нет отца?

Вон Нам и Кап Сун тихонько всхлипывает.

М а т ь. Лишнее наговорила я вам. Дети, идите-ка спать.

Вон Нам заходит в дом. За ним следует Кап Сун, отдает матери лепешки, завернутые в платок. Мать, тронутая вниманием дочери, в слезах обнимает ее.

К а п С у н. Мама, почему ты плачешь?

М а т ь. Ничего, доченька, пройдет. Иди спать.

Кап Сун уходит в комнату. Темнее становится ночь. Жалостливо кричит сова.

М а т ь.

Сколько ночей

провела я в слезах,

живя на чужбине

далеко от Родины.

Мрачен путь

на чужой стороне.

Ты не плачь,

не плачь, сова!

Х о р.

Сколько лет прошло,

как оставила родину,

как в ветреную стужу

ушла из дому

в худой одежонке?

Растя детей, ждала

часа светлой жизни,

а темная ночь над ней

кружится и кружится.

Входит Юн Соб.

Ю н С о б. Почему не ложилась спать? Жена. Благополучно ли с делом, по которому ты ходил?

Ю н С о б. Все как-то не так...

Ж е н а. Не навалится ли на нас какая беда?..

Ю н С о б. Не знаю.

Ж е н а (колеблясь). Зачем это в нашу страну пришли гады-японцы ?

Ю н С о б.

Издревле наша страна

была чудесным краем.

В ней прекрасны

горы и реки.

Чтобы отнять

наши земли,

налетели бесы —

японские коршуны.

Пусть смерть нам грозит,

но сразиться должны

двадцать миллионов

все равно сограждан.

Ж е н а. Дети только что говорили о том, как они будут жить, если не станет отца.

Ю н С о б. А что ты будешь делать без меня?

Ж е н а.

Одна я

никак не проживу

на этой далекой

и немилой чужбине.

Пойду за тобой,

куда бы ты ни пошел,

пусть дуют нам в лица

лихие ветра.

Ю н С о б.

Сколько слез

пролито нами

в батрацкой неволе

у помещика?

Не избегли участи

рабской у самураев,

хотя пришли сюда,

перевалив горы.

Ю н С о б и ж е н а.

Будем жить, опираясь

друг на друга,

под ударами

жестокой судьбы.

Предрассветный туман опоясывает горы. Входят Даль Сам и Мен Чак. Мать покидает сцену.

Д а л ь С а м. Юн Соб, я поставил караул.

Ю н С о б. Мен Чан, когда увидишь факел на той горе, то звони в колокол!

Юн Соб уходит.

Д а л ь С а м. Мен Чан, будь настороже.

Даль Сам поднимается на пригорок, и на него внезапно наскакивают из засады японские солдаты.

Д а л ь С а м. Мен Чан, звони скорее.

Даль Сам дерется на ходу с налетевшими на него самураями. Мен Чан с топором кидается на них, но его прокалывают штыком. Мен Чан с трудом поднимается на ноги, стучит в колокол и падает навзничь. Налетают садисты. Селение в пламени. Крики. Мать с детьми убегает. Люди готовятся уйти в горы. Дом матери в огне. Падают сраженные огнем и штыком сельчане. Мать Кен Чхора сваливается от удара прикладом. Ее спасает мать. Выстрелы, топот конных копыт, .крики. Бешеные очереди из японских пулеметов. Селение в море крови. Вбегает Юн Соб. Японские солдаты уводят под конвоем Даль Сама и других. Юн Соб, спасая Даль Сама, учиняет рукопашную схватку с врагами.

Ю н С о б. Даль Сам, беги в горы!

Д а л ь С а м. Брат!

Даль Сам валит с ног конвоира, убегает. Бьет конвоиров Юн Соб, но, сраженный выстрелом, оказывается в их руках.

К о м а н д и р «карательного отряда» (Юн Собу). Куда все убежали?

Ю н С о б. Не знаю.

К о м а н д и р «карательного отряда». Что-о? А ну, сжечь его живьем!

Солдаты схватывают Юн Соба, подводят к месту казни. Входит мать, ищет мужа.

М а т ь. Где ты?

Свет гаснет.

Место казни. На заднем плане сцены японские захватчики сжигают Юн Соба живьем. На переднем же плане они направляют винтовки в сторону Юн Соба. Окутанный пламенем, Юн Соб выкрикивает, проклиная самураев. Японский офицер подает сигнал к расстрелу. Раздается выстрел. Хор псет «Смерть карателям». Юн Соб исчезает в пламени, и палачи уходят. Музыка нарастает. Входят мать, Вон Нам и Кап Сун.

М а т ь. А!

В о н Н а м и К а п С у н. Па-па!

Музыка нарастает. Вон Нам и Кап Сун рыдают на груди матери.

Х о р.

О, мать, мать!

Мы знаем,

Почему ты плачешь.

Раз ты плачешь,

и мы готовы с тобой

вместе рыдать.

С тобой вместе

плачет вся нация,

безденежная и безоружная.

И отец твой

лежит бездыханно

среди тех, кто

исколот штыками.

М а т ь.

О, как же жить,

потерявши мужа

за тысячи ли

от родного края?

Хотел он вернуть народу

потерянную Родину,

но кто знал, что

погибнет на чужбине.

Входят Кен Чхор и его мать.

Хор.

Бушует, бушует

лютая стихия,

куда тебе с детьми идти?

Куда идти?

Жгучий ветер,

тьма в горах,

от слез ничего

не видишь ты в путь.

Мимо проходят беженцы, покидающие кров.

М а т ь К е н Ч х о р а. Пойдем, мать Вон Нама, вместе с нами вернемся в родные края.

М а т ь. Матушка, у меня есть дальний родич в деревне Пельчже, там я и буду растить своих детей.

К е н Ч х о р. Вон Нам! Кап Сун! Заботьтесь о своей матери. Берегите ее.

М а т ь К е н Ч х о р а. Когда-нибудь снова встретимся. Прощай!

Они расстаются в слезах под скорбное хоровое пение. А в это время . проходит толпа беженцев.

Х о р.

Уходит мать с детьми,

потеряв мужа

в море крови,

крови алой.

Горечь терзает сердца

людей, лишенных Родины.

Жгучий ветер сечет

их лица.

Мать бродит с детьми куда глаза глядят.

Б е ж е н ц ы.

Уходим мы

в кровавых слезах

в путь бесконечный

и дальний.

Горечь терзает сердца

людей, лишенных Родины.

Жгучий ветер сечет

их лица.

Страстно зовем

мы тот день,

когда просветлеет

темное небо.

Х о р.

Страстно зовем

мы тот день,

когда просветлеет

темное небо.

Сцена меняется. Горная тропинка. Входят мать, Кап Сун и Вон Нам с нехитрыми пожитками. Кап Сун заметно прихрамывает.

В о н Н а м (сестре). Нога болит? Дай, я подлечу.

М а т ь. Отдохнем немного? Надо бы напиться из родника.

Мать вынимает от узелка черпак. Вон Нам чинит лапти Кап Сун.

К а п С у н. А ведь эти лапти отец сплел.

В о н Н а м. Ого! Тсс!

Мать, взглянув на детей, направляется за водой. Крик совы.

К а п С у н. И здесь есть совы, брат.

Совушка, совушка,

грустная совушка,

я понимаю

горюшко твое.

Не плачь, совушка,

не плачь, совушка,

а то и я заплачу

в тоске по отцу.

Возвращается мать, прислушивается к пению Вон Нама.

Вон Нам.

Не говори об отце,

а то мама заплачет.

А когда она плачет,

то и мне горько до слез.

Вместо покойного

нашего отца

помочь матери

должны и ты и я.

Слушая пение детей, мать отворачивается, глотает горькие слезы. Вон Нам и Кап Сун печально смотрят на нее.

Х о р.

О, мать, мать!

Мы знаем,

почему ты плачешь.

Раз ты плачешь,

И мы готовы с тобой

вместе рыдать.

Вон Нам и Кап Сун прижимаются к матери, обняв ее руками.

М а т ь.

Не будем убиваться, родные.

Слезами горю не поможешь.

Мы найдем

путь к новой жизни.

Когда они совсем было собрались в дорогу, к ним подходит старик из села Пельчже, сопровождаемый беженцами.

С т а р и к из Пельчже. Эй, давайте-ка, здесь чуть-чуть отдохнем.

М а т ь. Послушайте, можно вас спросить? Далеко ли отсюда до деревни Пельчже?

С т а р и к из Пельчже. Мы идем как раз оттуда.

М а т ь. А там не проживает ли человек по имени Цой Сын Рак?

С т а р и к из Пельчже. А вы откуда путь держите? Мать. Из селения Тэан. Его на днях сожгли японские разбойники, поубивали людей. И отца вот этих детей...

С т а р и к из Пельчже.

Беспредельно небо,

широка земля,

куда ни пойдешь,

везде море крови.

Японцы сожгли наше село,

и мы идем,

потеряв сыновей и внуков

в море крови.

И твой старик

погиб от штыка,

взывая о мести

перед смертью.

Присев на землю, мать горюет вместе с детьми.

М а т ь. Куда теперь мне идти с этими детьми?

С т а р и к из Пельчже. Будем жить вместе, стиснув зубы. Придет же день и нашего спасения.

Хоровая песня без слов.

С т а р и к из Пельчже.

А ведь говорят:

ныне с ранней весны

встали воины Кореи,

бьют оружием

подлых японцев.

Мир полон вестей —

бьют врагов-японцев

наши партизаны,

покрывающие в день

тысячу ли.

Чтобы вернуть

страну чудесную,

которая раскинулась

на три тысячи ли,

где прекрасны горы,

таящие в себе

дух Пэктусана,

где прозрачные воды,

берущие начало

в Небесном озере.

В о н Н а м. Дедушка!

С т а р и к из Пельчже. Куда бы мы ни пошли, нигде нам не прижиться. Пойдемте вон в то селение под горой Пэктусан и станем там жить и трудиться, поддерживая друг друга в беде.

Вдали профиль горы Пэктусан. Все смотрят с надеждой на нее.

Х о р.

О Пэктусан,

гора наших предков!

О Пэктусан,

гора наших предков!

Возносишься ты

к небу над Родиной,

над седой главой!

Когда засияет радуга

над Небесным озером,

тогда наступит день

возрождения Отчизны.

Дети берутся за руки, бегут вперед. Мать и беженцы забирают пожитки, тоже идут за ними. Наплывает крупная световая надпись. «Прошли годы...»

На заднем плане сцены вырисовываются силуэты Вон Нама, Кап Сун, Ыль Нама. Теперь они стали взрослее — юношами и девушкой.

З а н а в е с